Как доказано многочисленными исследованиями, профессиональные знания и навыки без моральной основы могут представлять опасность, как в медицине, так и юриспруденции [3]. В свою очередь анализ судебной практики показывает, что конфликт между субъектами медицинских правоотношений (врачом и пациентом) начинается, как правило, с нарушения морально-этических норм, которое потом трансформируется в юридический конфликт [2].
Профессия врача предполагает огромную моральную нагрузку, воспитание и утверждение таких высоких человеческих добродетелей, как милосердие, соучастие и сопереживание, человечность, ответственность. Соблюдение моральных норм и законодательства России должно стать для врачей неотъемлемым условием деятельности, безоговорочным правилом [1, 2]. Правонарушения в медицинской деятельности, как профессиональные, так и служебные, по нашему мнению, являются, в первую очередь, «преступлениями моральными». Наказания, предусмотренные действующим законодательством, должны быть крайней мерой относительно тех, кто забыл о деонтологии и совести. Как говорил профессор М. Шаргородский: «Конечно, никакие юридические законы не могут заменить совесть врача, но и совесть не может заменить юридические законы по той простой причине, что совесть есть не у всех».
Сфера юриспруденции является не менее морально насыщенной и выдвигает не менее важные требования, и моральные, и профессиональные, к юристам, которые должны быть образцом соблюдения принципов верховенства права. Многие специалисты-юристы дают клятву (например, судьи, адвокаты), руководствуются в своей деятельности этическими правилами, в студенческие годы овладевают юридической деонтологией. Очень важно, чтобы слова клятвы, выученные деонтологические постулаты стали руководством в профессиональной жизни, а не оставались лишь формальным условием допуска к работе. Даже в тех случаях, когда для занятия избранным видом юридической деятельности давать клятву не требуется, нужно помнить о том, что ты Человек, Специалист с большой буквы. И тогда не нужно будет чрезмерного количества клятв, законодательных актов, регламентирующих морально-деонтологические, биоэтические вопросы [4, 9].
Международное законодательство по вопросам биоэтики также предусматривает такой деонтологический принцип, как медицинская тайна. В частности, Международный комплекс медицинский этики (1949) в разделе «Обязанности врача по отношению к больным» содержит положение, согласно которому врач обязан сохранять в абсолютной тайне всё, что он знает о своем пациенте даже после смерти последнего. В Международной клятве врача (1948) предусмотрено, что врачи должны уважать доверенную им тайну даже после смерти их пациента. Шестой из «Двенадцати принципов оказания медпомощи в любой национальной системе здравоохранения» (1963) регламентирует, что все, кто принимает участие в любом этапе лечебного процесса или отвечает за управление им, должны признавать и придерживаться конфиденциальности во взаимоотношениях «врач и пациент». Это требование должно уважаться и органами власти [5].
Для медицинской практики эта морально-правовая норма имеет большое значение, каждый врач в своей повседневной деятельности, при каждом контакте с пациентом, его близкими родственниками, компетентными органами государства должен руководствоваться ею. Именно доверие, налаживание хороших взаимоотношений является залогом того, что врач и пациент будут находиться по одну сторону в борьбе с недугом, на одной чаше весов, которая перевешивает в пользу сохранения наиболее ценных благ человека. Сентенция Абуль Фараджа «Нас трое - ты, болезнь и я. Если ты будешь с болезнью, вас будет двое, и я останусь наедине - вы меня победите. Если ты будешь со мной, нас будет двое, болезнь будет одна - мы ее победим» является концентрированным выражением конечного результата осуществления медицинской практики и взаимоотношений между ключевыми субъектами медицинских правоотношений - врачом и пациентом.
Интересы медицинских работников и юристов особенно тесно переплетаются в рамках медицинского права, где общим знаменателем «жизненного уравнения» для специалистов должно стать обеспечение создания надлежащей нормативно-правовой базы в сфере здравоохранения, соблюдения прав человека, содействия в развитии этой отрасли права. Векторы двух наук - медицины и права - идут параллельно, но, несмотря на логику вещей, пересекаются обычно во многих вопросах, в частности: законодательного обеспечения здравоохранения, регламентации правового статуса субъектов медицинских правоотношений, участия экспертов в досудебном следствии и судебном разбирательстве. Но больше всего совместных усилий эти две науки «прилагают», когда вопрос касается наивысших социальных ценностей - человека, его жизни и здоровья, чести и достоинства, неприкосновенности и безопасности. В 2005 г на 33-й сессии ООН Генеральная конференция ЮНЕСКО приняла «Всеобщую декларацию о биоэтике и правах человека», которая содержит 15 принципов биоэтики. В медицинских науках появляются персонализированная и стратификационная медицина, в междисциплинарном поле медицины, биологии и химии развиваются биотехнологии лечения социально значимых заболеваний (наносенсоры, биочипы). Возникают этические конфликты, для решения которых принципы биоэтики являются универсальным инструментарием [7, 10].
Безусловно, рассматриваемые проблемы носят интернациональный характер, о чем свидетельствует тематика очередной международной конференции по Биоэтики (UNESCO Chair in Bioethics 10th World Conference on Bioethics, Medical Ethics and Health Law, Jerusalem, Israel, January 6-8, 2015 (www.bioethics- conferences.com).
В то же время особую актуальность приобретает имплементация биоэтических принципов для России, в текущем национальном законодательстве которой в области здравоохранения несовершенство законодательной базы осуществляется особенно остро [6, 7]. ФЗ «Об основах здоровья граждан в Российской Федерации» (№ 323 ФЗ от 2011 г.) ввел понятие медицинской услуги, определяя ее как «медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение» [8]. Тем самым законодательно закреплена контрактная модель взаимоотношений врача и пациента (по Р.Вичу), подразумевающая партнерские отношения врача и пациента в лечебном процессе, комплементарность их обязательств.
Такой переход происходит в условиях ностальгии российского социума по патернализму. Патерналистская модель отношений между врачом и пациентом напоминают отеческое отношение родителя к ребенку или священника к прихожанину. Авторитетный социолог медицины Роберт Н.Вильсон характеризует эту модель взаимоотношения врача и пациента как сакральную. «Кабинет врача или больничная палата имеет некую ауру святости: …пациент вынужден смотреть на своего врача как на человека, отстраненного от всего прозаического и мирского». Р.Вич считает, что при этой модели сама болезнь «носит моральный характер», и развивается «Синдром как», основным «диагностическим признаком» которого служит фраза: «говоря как…». Патерналистская модель господствовала в медицине на протяжении многих столетий. Она явно выражена и в Клятве Гиппократа, и в Обещании врача России. Патернализм в общении с пациентами остается нормой и для значительного числа современных медиков, многие пациенты воспринимают патерналистское отношение к себе как наиболее приемлемое. В связи с этим утрата патернализма безусловно, инициирует этические конфликты.
Обзор жалоб, размещенных на официальном сайте Лиги защиты пациентов является иллюстрацией негативной тенденции. В этих условиях повышается роль этических комитетов, рост сети которых поможет решать конфликты в досудебном порядке
Библиографическая ссылка
Михайлова В.А., Куксин Д.А., Жаров Р.Р. ВРАЧ КАК СУБЪЕКТ ПРАВА И ЭТИКИ // Международный студенческий научный вестник. – 2016. – № 6. ;URL: https://eduherald.ru/ru/article/view?id=16709 (дата обращения: 19.04.2024).